Время новостей: В России не находят денег на экономию природных ресурсов

Реализация основных положений принятого в конце прошлого года закона «Об энергосбережении» находится под угрозой. Заинтересовать бизнес в переходе на энергосберегающие технологии экономическими стимулами вряд ли удастся: для этого слишком малы затраты на сырье и топливо в конечной цене продукции. Да и государство не готово предоставить бизнесу реальные финансовые преференции. Единственным реальным механизмом повышения энергоэффективности российской экономики остается ужесточение стандартов и введение новых административных запретов. Такой вывод можно было сделать по итогам состоявшейся на днях в посольстве Великобритании в Москве дискуссии в рамках семинара, посвященного фискальным мерам стимулирования энергоэффективности.

Центр исследования бюджетных отношений (ЦИБО) выяснил, что лишь пять российских регионов разработали и утвердили региональную законодательную и нормативную базу, которая нужна для того, чтобы федеральный закон «Об энергосбережении» реально заработал. Еще в 50 регионах необходимые нормативные акты подготовлены, но пока не приняты; 28 территорий только начали эту работу.

Между тем закон требует, чтобы уже к 1 августа 2010 года в субъектах РФ были утверждены региональные и муниципальные программы энергосбережения. В положенные сроки это сделали только 50 регионов, и лишь в трети программы полностью соответствуют требованиям, предъявляемым к ним правительством. «Есть примеры программ на четырех листах. Получается, формально программа есть, но реально в ней ничего нет. Для достижения заложенных в закон целей потребуются существенные объемы финансирования. При текущей динамике привлечения средств в установленные временные рамки вписаться уже невозможно», -- сделал вывод старший аналитик ЦИБО Виталий Дементьев.

Напомним, что закон об энергосбережении не только вводит запрет с 1 января 2011 года лампочек накаливания в 100 ватт и выше и требует до 2012 года оснастить все жилые помещения счетчиками на воду, газ, электроэнергию и тепло, но и предполагает снижение потребления ресурсов в бюджетном секторе на 3% ежегодно. Однако требуемые по закону обследования энергоэффективности зданий и оборудования проведены не более чем на 15%. При таких темпах на завершение этой работы потребуется четыре-пять лет. Электросчетчики установлены в 90% зданий и сооружений, находящихся на балансе бюджетов всех уровней. Лишь 55% зданий бюджетной сферы оборудованы счетчиками воды, 40% -- тепла, 30% -- газа. Между тем в бюджетном секторе закон требует 100-процентного потребления ресурсов по приборам учета уже с 1 января 2011 года. Не лучше ситуация и в жилом секторе. Здесь также 90% потребителей рассчитываются по электросчетчикам, но лишь 25% имеют счетчики воды и тепла, 20% -- газа.

«Неудивительно, что потребление ресурсов в бюджетном секторе за первую половину 2010 года практически не изменилось, -- обращает внимание г-н Дементьев. -- Исключение составляет лишь вода, потребление которой стало немногим меньше». Тем не менее в соответствии с законом бюджетные ассигнования этим учреждениям на следующий год будут уменьшены с учетом предполагаемой трехпроцентной экономии коммунальных ресурсов.

На семинаре выяснилось, что к переходу на потребление ресурсов по приборам учета не готовы не только рядовые граждане, но и чиновники федерального Министерства энергетики. Начальник отдела мониторинга реализации энергосберегающих программ и проектов этого ведомства Анатолий Гордукалов признался, что оснащать свою квартиру счетчиками не спешит. «Я понимаю, что это необходимо сделать. Но не выросли бы тарифы в будущем для потребителей со счетчиками», -- опасается чиновник. К тому же он привык вставать утром очень рано, и ему приходится долго сливать холодную воду из горячего крана, прежде чем оттуда пойдет хотя бы теплая. Платить за нее по счетчику как за горячую чиновник Минэнерго не желает. Выступавшего горячо поддержал директор по проектам британской компании «Карбон траст» Дэвид Винсент: он тоже столкнулся с такой проблемой в российских гостиницах.

Участники семинара пытались разобраться, в чем причины торможения на пути внедрения ресурсосберегающих технологий. «Бизнес очень неохотно выделяет средства на модернизацию производства с целью повышения его энергоэффективности, -- поделился британским опытом г-н Винсент. -- Его затраты на ресурсы, как правило, составляют незначительную долю расходов». Поэтому в Великобритании используется комплексный подход к решению этой проблемы. С одной стороны, государство постепенно ужесточает экологические стандарты. С другой, бизнес получает налоговые преференции. Например, затраты на приобретение высокоэффективного оборудования могут быть уже в первый же год в полном объеме списаны на расходы (в России это возможно сделать максимум с коэффициентом 2, поэтому амортизация дорогого оборудования может растянуться на годы). Соответственно снижаются платежи бизнеса по налогу на имущество.

Кроме того, понимая консервативность и осторожность предпринимателей при восприятии всего нового, британское правительство как раз и создало «Карбон траст», который позволяет коммерческим компаниям просчитать эффективность вложений средств в модернизацию своего оборудования, чтобы на собственном опыте убедить их в выгодности ресурсосбережения. Через эту госкомпанию бюджетные средства предоставляются малому и среднему бизнесу в виде кредитов. Только сейчас, когда их число достигло 4 тыс. и были получены данные по невыплатам и прочим рискам, связанным с этим видом кредитования, начинается работа по его коммерциализации.

Для государства это не только забота об экологии. Это еще и повышение эффективности производства, его конкурентоспособности, сохранение рабочих мест, обратил внимание г-н Винсент.

Российские участники дискуссии напирали на то, что прежде чем сэкономить на потреблении ресурсов, необходимо вложить значительные средства в модернизацию производства. «Удельная энергоемкость российской экономики в два-три раза выше, чем в других странах, -- констатировал Анатолий Гордукалов из Минэнерго. -- Но необходимых инвестиций в России нет. Они есть у других стран и иностранных компаний». Он предложил иностранцам «внедрять энергоэффективные технологии у нас за их же деньги». А чтобы заинтересовать зарубежных инвесторов вкладывать деньги в модернизацию российских производств, он рекомендовал им воспользоваться незаслуженно забытым постановлением правительства №1046 от 1999 года, дающим существенные льготы, в частности по НДС, поставляющим в Россию гуманитарную помощь.

Нефтегазовый сектор самый важный для российской экономики, так как обеспечивает до 50% поступлений в бюджет. Поэтому это как раз та сфера, где энергоэффективные технологии должны внедряться в первую очередь, убежден менеджер по вопросам налогообложения нефтяной компании «Шелл» Андрей Сухов. Но, давая льготы в одном, Минфин отнимает существенно большие деньги с помощью других нововведений. Так, он напомнил, что «Транснефть» оценивает свои потери от предстоящей отмены льготы на имущество для инфраструктурных объектов в 1 млрд долл. в год. Эксперт не сомневается, что с помощью тарифа они будут переложены на потребителей: «Это гораздо более существенный вопрос, чем трехлетняя льгота по налогу на имущество для энергоэффективного оборудования».

Другим примером дестимулирующей роли российского законодательства, по его мнению, является опыт небольшого совместного проекта компаний «Шелл» и «Газпром нефти» -- «Салым Петролеум Девелопмент», на добывающих мощностях которой поставили энергетическую установку, работающую на попутном газе. Однако российское законодательство дает возможность воспользоваться положениями Киотского протокола и конвертировать квоты на выбросы парниковых газов в реальные деньги только российским компаниям. «Салым ПД», имевшая возможность зарабатывать таким образом до 15 млн долл. в год, -- формально голландская фирма.

Ссылаясь на заместителя министра финансов Сергея Шаталова, Андрей Сухов сообщил, что в правительстве сейчас обсуждается идея повышения штрафов за сжигание попутного газа. Предполагается, что они должны сделать выгодными для компаний те завышенные тарифы, которые выставляет своим конкурентам «Газпром» за пользование собственной газотранспортной инфраструктурой. «Нефтедобывающие компании будут вынуждены собирать попутный газ не для получения дополнительной прибыли, а с целью минимизации убытков», -- возмущается г-н Сухов.

«Без жестких требований никакие льготы не заработают», -- убежден специалист Центра энергетической модернизации Евгений Гашо. Изучая на примере зарубежного опыта механизмы, которые могли бы стимулировать энергосбережение в самых разных секторах, сотрудники центра неожиданно для себя выяснили, что 54% из них относятся к жестким нормативным требованиям, порядкам, стандартам, запретам. Налоговые льготы составляют среди них только 34%. Еще 7% г-н Гашо отнес к пропаганде.