Геннадий Шмаль: Закрыть фонтан — это только половина дела

Президент Союза нефтегазопромышленников Геннадий Иосифович Шмаль о катастрофе в Мексиканском заливе
То, что сейчас происходит в Мексиканском заливе, — это, несомненно, техногенная катастрофа. ВР объявила, что затратила уже почти 1 млрд долл. для того, чтобы остановить утечку нефти из скважины, но пока специалистам компании это не удается. К сожалению, в нашей стране также бывали аварии на скважинах, правда, не на шельфе. Например, в конце 1960-х годов в Тюмени бушевал газовый фонтан на Тазовском месторождении, в 1983 году — на Тингизском месторождении в Казахстане (тогда это еще был Советский Союз).

Исходя из опыта ликвидации этих аварий могу сказать, что самая надежная технология — пробурить наклонную скважину и постараться заглушить ту скважину, которая фонтанирует. Естественно, на шельфе это сделать значительно труднее, чем на суше, но сегодняшний уровень оборудования и технологий, которые есть у сервисных компаний, позволяют такую работу провести в течение месяца. Других эффективных методов, на мой взгляд, не существует. С момента аварии в Мексиканском заливе прошло уже почти полтора месяца, и, как известно, клапан, который пыталась установить BP, стал очередной неудачной попыткой решить проблему.

Но закрыть фонтан — это только половина дела. Разлив нефти нанес серьезный удар по экологии. Каким-либо образом повлиять на нефтяное пятно в океане удастся едва ли. Это не озеро, где спокойная вода, здесь волны не позволят боновым заграждениям сдержать увеличение пятна. Основная борьба с последствиями начнется, когда пятно достигнет суши. У России и наверняка в США есть технологии рекультивации земель, которые загрязнены нефтяными отходами. В основном это технологии биохимические, они позволяют разводить бактерии, которые уничтожают остатки загрязнения. На выставке, которая состоялась на минувшей неделе в Уфе, были представлены компании, которые специализируются именно на этом. Думаю, если у США недостаточно своих технологий, они смогут обратиться и к нашим специалистам.

Случившееся касается не только компании ВР или США, оно отразится на всех участниках нефтяного рынка. В первую очередь это приведет к падению нефтедобычи в Штатах. Не исключено, что в результате ОПЕК изменит квоты для стран — участниц организации. А вот как ситуация отразится на нефтяных ценах, прогнозировать трудно.

Важно то, что все страны, на шельфе которых ведется добыча углеводородов, должны ужесточить требования к компаниям, допускаемым к таким работам, в том числе и Россия. Необходимо усилить контроль над соблюдением технического режима. Станет ли это еще одним препятствием для допуска иностранных компаний на наш арктический шельф? Не думаю. Зарубежные компании, например норвежские, имеют огромный опыт работы на месторождениях в сходных с нашими природных условиях. И не использовать их знания, технологии, а надеяться только на себя — означает заново изобретать велосипед.

То же касается зарубежных стандартов. Сейчас в России нет ни одного технического регламента для работ на шельфе. Их необходимо создавать. Каждый техрегламент должен быть подкреплен соответствующими стандартами. Сколько их должно быть — 100, 200, может быть, 300, — я не знаю. Есть мнение, что количество стандартов для шельфа может превысить 1000. Работы на проектах «Сахалин-1» и «Сахалин-2» проводились в соответствии с иностранными технологическими нормативами, так как операторами там выступали иностранные компании.

Самое простое, что сейчас можно сделать, — взять зарубежные регламенты и переписать их для России один к одному, фактически поменять обложку. Другого пути у нас просто нет. В 2002 году был принят федеральный закон «О техническом регулировании», согласно которому должно было быть разработано 350—400 техрегламентов. На данный момент принято только 15. Если интерполировать эти данные, то у нас это займет примерно лет сто, а начинать развивать шельф нужно уже сейчас.